Член Совета Адвокатской палаты города Москвы Евгений Рубинштейн проанализировал принятые Госдумой во втором чтении поправки в ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» и выявил позитивные нормы и противоречия в предлагаемых изменениях.
Он отметил, что, не оспаривая необходимость совершенствования адвокатского закона, все же следует учитывать значимость тех изменений, которые законодатель предлагает принять. Законотворческие традиции и законодательная техника всегда стояла на позиции, что если нормативный акт меняет в своей основе концепцию, то требуется разработка и принятие нового закона, а не внесение существенных изменений в действующий закон.
Во втором чтении приняты поправки к Федеральному закону «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», которые вызвали резонанс в адвокатском сообществе. Представляется, что основания для такого резонанса действительно имеют место. Законопроект содержит положительные новации, которые окажут позитивное воздействие на регулирование деятельности адвокатского сообщества (включение в закон правила о «гонораре успеха», единое анонимное тестирование, исключение «ценза оседлости», сокращение срока адвокатского стажа для учреждения адвокатского кабинета, необходимость использования автоматизированной информационной системы и некоторые другие). Поэтому, оценивая законопроект, нельзя не заметить конструктивных и правильных изменений. Эти нововведения должны быть осознаны, получив детальный анализ и оценку по итогам определенного периода времени.
Между тем, законопроект содержит и очень спорные новеллы, которые меняют изначальную концепцию нормативного регулирования адвокатской деятельности и адвокатуры. Авторы Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» основывались на принципиальных положениях о независимости, самоуправления, корпоративности и равенства адвокатов. Исходя из этого была разработана, на мой взгляд, очень сбалансированная система органов адвокатского самоуправления с распределением между собой функций и уровня задач, решение которых на них возложено. Эта система основывается на том, что адвокатские палаты субъектов РФ состоят из адвокатов, а Федеральная палата адвокатов РФ – из адвокатских палат субъектов РФ. Как присуще всем некоммерческим организациям, принадлежность адвокатов и адвокатских палат субъектов РФ, соответственно, основывается на членстве.
Состав членов адвокатских палат субъектов РФ и Федеральной палаты адвокатов РФ обуславливает уровень решаемых ими задач и комплекс прав и обязанностей по отношению к их членам. Так, сфера компетенции адвокатских палат субъектов РФ охватывает вопросы обеспечения оказания квалифицированной юридической помощи, ее доступности для населения на всей территории данного субъекта Российской Федерации, организации юридической помощи, оказываемой гражданам Российской Федерации бесплатно, представительства и защиты интересов адвокатов в органах государственной власти, органах местного самоуправления, общественных объединениях и иных организациях, контроля за профессиональной подготовкой лиц, допускаемых к осуществлению адвокатской деятельности, и соблюдением адвокатами кодекса профессиональной этики адвоката. В связи с этим адвокатские палаты субъекта РФ наделены соответствующими правами и обязанностями, среди которых — прием квалификационных экзаменов, рассмотрение дисциплинарных производств и некоторые другие. Логика законодателя основывалась на том, что, если адвокатская палата субъекта РФ состоит из членов – адвокатов, то именно к ее компетенции относятся все вопросы, касающиеся их деятельности. Именно поэтому Федеральная палата адвокатов РФ не касается вопросов приема конкретных адвокатов, дисциплинарного производства и оказания ими юридической помощи. По этой же логике решения о прекращении статуса адвокатов могут быть обжалованы непосредственно в районный суд, поскольку в предусмотренной системе органов адвокатского самоуправления не может быть вышестоящих органов, проверяющих правильность выводов по дисциплинарному производству. Вопросы конкретной профессиональной деятельности адвокатов должны начинаться и заканчиваться на уровне адвокатских палат субъектов РФ.
В свою очередь, Федеральной палате адвокатов РФ предписано решение более глобальных и фундаментальных задач – начиная от координации деятельности адвокатских палат субъектов РФ и заканчивая представлениями интересов адвокатуры на федеральном уровне. Очевидно, что в силу распределения компетенции ФПА РФ не может вторгаться в решение конкретных вопросов деятельности адвоката. Для решения текущих конкретных проблем более 72 тысяч адвокатов у нее нет ни средств, ни сил, ни возможностей. Именно поэтому полномочиями ФПА РФ предусмотрено решение системных задач, которое не может быть совершено на уровне субъекта РФ и требует очень серьезной аналитической, экспертной и дипломатической работы на уровне федеральных органов государственной власти.
Представляется, что изначально принятая концепция организации адвокатуры оправдывает себя и не требует кардинального изменения. Критики «адвокатской власти» в отдельных случаях справедливо указывают на существующие проблемы практической организации адвокатуры в конкретных регионах. Между тем в публичной сфере эти проблемы искусственно раздуваются до невероятных масштабов, сопровождаясь призывами к изменениям всей концепции организации адвокатуры. Если посчитать количество регионов, где выявлены подобные проблемы (следует акцентировать, что существует достаточно мало вступивших в законную силу судебных актов, на основе которых сообщество могло бы подтвердить, что эти проблемы действительно имеют место и носят системный характер), то хватило бы пальцев на одной руке. В оставшихся 80 субъектах РФ каких-либо значимых проблем по решению возложенных на адвокатские палаты задач не наблюдается. Поэтому нет причин для изменения концепции Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», что не исключает совершенствование этого нормативного акта в отдельных вопросах.
Однако принятый во втором чтении проект изменений в адвокатский закон содержит ряд положений, которые оказывают принципиальное влияние на изменение изначальной концепции. Прежде всего, такие изменения касаются предоставления ФПА РФ полномочий по возбуждению дисциплинарного производства в отношении адвоката, занимающего выборную должность в адвокатской палате субъекта РФ, передаче рассмотрения дисциплинарного производства в Комиссию ФПА РФ по этике и стандартам на первом этапе и Совет ФПА РФ на втором.
Нет оснований для того, чтобы говорить о создании карательного механизма для расправы ФПА с неугодными членами органов адвокатского самоуправления субъектов РФ. Представляется, что этот механизм, если и будет задействован, то крайне редко и только при наличии явных вопиющих оснований. Между тем нельзя обойти вниманием тот факт, что новый институт не вписывается в изначальную концепцию закона, и даже разрушает ее.
Также противоречащей концепции представляется новая статья – 37.2 «Рассмотрение дисциплинарного дела в ФПА РФ», в соответствии с которой адвокат, статус которого был прекращен, в течение месяца вправе обратиться в ФПА с обжалованием соответствующего решения. Комиссия по этике и стандартам в течение месяца дает мотивированный отказ или принимает жалобу к рассмотрению. Итоговую точку ставит Совет ФПА РФ – либо оставляет в силе решение о прекращении статуса в силе, либо изменяет его самостоятельно, либо отменяет. При этом ФПА РФ наделяется очень серьезными полномочиями, которыми не обладает ни одна проверочная инстанция в РФ – она вправе дать обязательные для исполнения указания в части толкования подлежащих применению норм права, оценки ранее установленных и вновь выявленных фактических обстоятельств, применения мер дисциплинарной ответственности и указания срока принятия нового решения. Не вторгаясь сейчас в отдельные существенные процедурные вопросы, которые еще предстоит обсудить, следует заметить, что рассматриваемый институт наделяет ФПА РФ полномочиями по принятию решений в отношении лиц, которые не являются ее членами, и не состоят с ней в членских отношениях. Думается, что этот тезис будет еще не раз являться предметом острой критики.
Не оспаривая необходимость совершенствования Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» и приведения его в соответствие с новыми общественными отношениями и вызовами, все же следует учитывать значимость тех изменений, которые законодатель предлагает принять. Законотворческие традиции и законодательная техника всегда стоит на позиции, что если нормативный акт меняет в своей основе концепцию, то требуется разработка и принятие нового закона, а не внесение существенных изменений в действующий закон. Такие поправки разбалансируют ранее созданную систему, влекут за собой несогласованность между нормами, создают проблемы в толковании и применении отдельных положений, инициируют споры, что в итоге повлияет на правильность принятия решений в отношении адвокатов. По моим наблюдениям, нет ни запроса адвокатского сообщества на изменение концепции регулирования организации адвокатуры, ни условий для этого, ни проекта новой концепции. Поэтому внесение указанных выше изменений не будет содействовать развитию законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации.